То движение, которым он атаковал Подосёна, называлось в определении Хельги «наше вам с кисточкой». По словам воеводы, против этого хитрого удара никто не в силах устоять. Но паренек как-то диковинно ушел в сторону, махнул палкой…
И тут Ратибора потянуло одновременно в две стороны. После недолгого колебания он выбрал левую и упал туда. Рухнула табуретка, в печи звякнула крышка горшка. Подосён, сам напуганный эффектом, бросился поднимать Лешего. Но тот встал и сам.
— Покажи-ка еще раз, только медленно, — попросил он.
Подосён показал. Прием оказался достаточно сложным по исполнению, но результат того стоил. Если противник держал в каждой руке по клинку, то его непременно начинало так же тянуть в разные стороны, и он либо падал, либо открывался для удара.
— А как это называется? — спросил Ратибор через десять минут, когда диковинный прием уже давался ему достаточно легко.
— Как же наставник его называл? — Подосён наморшщил лоб, но тут же припомнил. — Да, точно, «стой там — иди сюда».
Ратибор сел на лавку и расхохотался. Отсмеявшись, он вытер глаза и предложил:
— До заката еще часа два осталось. Пройдемся до корчмы?
Подосён с сомнением покачал головой.
— Да не боись ты! — воскликнул Леший. — Чуть-чуть можно, сам знаю. А какой ты богатырь, если до сих пор ничего крепче пива в рот не брал?
Это оказалось веским доводом, и вскоре два друга вышли из избы, направляясь к корчме.
На полпути им повстречалась компания. Эти, наоборот, из корчмы вышли, причем явно не по доброй воле, а по безденежью. Так что шли они посередине улицы, зыркая по сторонам глазами. Им хотелось подраться, неважно с кем или по какому поводу.
— Эй! — крикнул один из компании в сторону проходивших мимо Ратибора и Подосёна. — Вы чего это на нас так уставились?
Вообще-то в таком случае лучше всего просто промолчать, но Ратибор Леший был не из таких, кто молчит!
— Ты сам-то чего на меня так уставился? — ответил он. — Проваливай своей дорогой, пока цел!
Полупьяные парни дружно завозмущались и двинулись в сторону обидчика, явно намереваясь начистить ему рыло. Их было человек десять. Ратибор нехорошо улыбнулся и размял кулаки.
Первый подошедший получил в зубы справа — от всей души, с размаху. Трезвый человек от такого удара свалился бы, где стоял, но пьяный, плохо чувствующий боль, только охнул и сам замахнулся. И схлопотал слева под ложечку. Этого оказалось достаточно — задира рухнул, не издав больше ни звука.
Но оставались еще девять, и. что хуже всего, сейчас с Ратибором был Подосён, у которого еще не успел накопиться опыт простой драки. Его надо было защитить.
Леший повернулся к другу, и в этот момент на его голову обрушилось нечто твердое и тяжелое — похоже, полено. Новгородец не удержался на ногах и сел, привалившись к забору. Решив, что он потерял сознание, противники бить его не стали, а всей толпой набросились на паренька.
Ратибор, преодолевая звон в голове, попытался встать, но в этот момент произошло что-то совершенно непонятное. Драчуны, окружившие Подосёна, внезапно с криками ужаса бросились врассыпную. А на том месте, где они только что толпились, катался немыслимый клубок, из которого доносились вопли, хруст и почему-то рычание.
Приглядевшись, Леший и сам похолодел. Один из сцепившихся был точно из компании — Леший хорошо запомнил его потрепанный полушубок. А второй…
Вторым был волк. Не очень крупный… для оборотня, конечно. Всего чуть побольше, чем простой серый лесной боярин. Зверь рычал, пытаясь дотянуться до горла врага. А тот, отталкивая волчью морду, то и дело совал ему в бок короткий засапожный нож. Весь снег вокруг дерущихся был замаран кровью.
Внезапно все затихло. Волк, прихрамывая, отошел от тела. Уличный задира был мертв настолько, насколько вообще может быть мертвым человек с почти откушенной головой.
Ратибор еще не до конца понял, что случилось, как прямо на его глазах волк как-то странно изменился, потом встал на задние лапы… нет, уже на ноги, и спустя еще пару секунд перед Ратибором стоял Подосён. Целый и невредимый, хоть и запачканный кровью. Он смущенно посмотрел на Ратибора и принялся натягивать портки — Леший только сейчас заметил, что вся одежда парнишки разбросана вокруг в полном беспорядке.
— Что же ты раньше не говорил? — только и смог спросить Ратибор, когда вновь обрел дар речи.
— Честное слово, и сам не знал, — тихо сказал Подосён, разводя руками. — Испугался вот… и разозлился еще… и перекинулся. Наверное, потому меня и волхв тогда в ученики взял. Может, у нас… у древлян все волхвы оборотни.
Леший потер затылок — во-первых, от недоумения, а во-вторых, болел он нестерпимо, от удара, должно быть. Настроение пропало начисто, и идти в корчму больше не хотелось. Слишком много всего за один день — и драка, в которой ты впервые чуть не погиб, и лучший друг оборотнем оказывается… Надо лечь носом к стенке и все осмыслить как следует. Так он и сделал.
Наутро Ратибор чувствовал себя уже намного лучше. Более того — он уже был способен нормально соображать. И сообразил, что нужно идти советоваться к многоопытным воеводам.
Воеводы, как всегда, жили в одной комнате в особом доме на княжьем подворье. Когда Леший постучал, Хельги лежал на кровати и упражнялся в швырянии ножей, причем в качестве мишени служил старый негодный щит.
Ратибор поздоровался и кратко объяснил, из-за чего пришел. Лодыжка выслушал бывшего ученика очень внимательно, а потом сказал:
— Вообще-то такие вещи не со мной надо обсуждать, а с кем-нибудь знающим. А по-моему так. Первое — другом твоим он остался? Остался. Значит, и тревожиться нечего. А второе — как только обучится, требуй его под свое начало. Ты только прикинь, каково иметь оборотня в отряде? Враги ни за что не догадаются, кто их лошадям глотки по ночам рвет. Так что иди спокойно.
Выходя от наставника, Ратибор смотрел под ноги и потому не заметил незнакомого воина, быстрым шагом направлявшегося к крыльцу. Воин, видимо, тоже был занят мыслями и оттого не посторонился. Они столкнулись и оба не удержали равновесия. Ратибор при этом ударился затылком, а поскольку эта часть его головы еще вчера сильно пострадала, то не смог удержаться от пары речевых оборотов, касавшихся его близких отношений с толкнувшим.
А тот, вместо того, чтобы рассердиться, изумленно воззрился на новгородца, а потом весело расхохотался.
— Ну ты, парень, бесстрашный! — воскликнул он, вставая и отряхиваясь. — Меня толкнуть, с ног сбить, да еще и обматерить вдобавок — это не всякий осмелится!
— А ты кто такой? — сумрачно спросил Ратибор, тоже вставая и расматривая исподлобья неожиданного собеседника. Невысокий, но довольно широкий в кости, возрастом ненамного старше самого Ратибора будет. И весь какой-то темный, словно в тени стоит, хотя солнце на дворе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
